Взаимодействию государственного судебно-медицинского эксперта с лицами, ведущими расследование на этапе предварительного следствия,  посвящено немало публикаций. Этот вопрос многократно обсуждался на совещаниях и конференциях различного уровня.

Взаимодействие следователя и судебно-медицинского  эксперта на этом этапе в той или иной мере практически всегда  имеет место как при выполнении тех или иных следственных действий, так и  в виде т.н. неформальных контактов. К сожалению, в ряде случаев подобное взаимодействие приводит к односторонности экспертных выводов. Среди следственных работников существует такое мнение, что «деятельность эксперта до определенной степени управляется и контролируется следователем. Причем, этот контроль должен носить не пассивный, а активный характер». Более того «активность эксперта должна развиваться в пределах его компетенции, в пределах данного ему задания, а в стратегически важных случаях - и при участии следователя, его непосредственном контроле» (Бахтадзе Г.Э.).  При этом, никто из юристов не отрицает важность результатов судебно-медицинской экспертизы в процессе сбора доказательств по делу.

В то же время закон запрещает государственному судебно-медицинскому эксперту на всех  стадиях  контакты как с защитой, так и непосредственно с обвиняемым или потерпевшим (ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности в РФ, ст. 57 УПК РФ).  Подобное положение ущемляет права  обвиняемого и потерпевшего.

Закон дает обвиняемому право представлять доказательства и знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, ставить вопросы эксперту и знакомиться с заключением эксперта (ст 47 УПК РФ). Однако реализация этого права ограничена  из-за невозможности получить консультацию сведущего лица, поскольку зачастую обвиняемый, вследствие особенностей психологического состояния, невысокого образовательного уровня и т.п.,  не может в полной мер оценить значение тех или иных специальных сведений.   Изложенное в полной мере относится и к потерпевшему.

Основными направлениями деятельности специалиста в области судебной медицины на предварительном  следствии можно считать следующие:

ü                   оценка судебно-медицинского значения доступных сведений  медицинского характера;

ü                  участие в выработке элементов тактики защиты, в частности,   в разработке, детализации и судебно-медицинском подтверждении версии защиты;

ü                  формулирование вопросов, выносимых на разрешение государственной судебно-медицинской экспертизы;

ü                  консультирование по вопросам представления государственным экспертам дополнительных материалов, способных подкрепить версию защиты;

ü                  консультирование  по вопросам выбора экспертного учреждения и конкретных специалистов, которым может быть поручено производство экспертизы.

Оценка судебно-медицинского значения доступных сведений  медицинского характера  и участие в выработке элементов тактики защиты.

 Ответ на вопрос о возможности образования повреждений при указанных в постановлении обстоятельствах в ряде случаев является основой, на которой базируется обвинение. Детализация версии защиты,  подтвержденной медицинскими данными, в ходе предварительного следствия может оказать существенное влияние на исход дела в целом. Нередко обвиняемый, а иногда и его адвокат, не могут в полной мере оценить важность тех или иных деталей события для  выводов судебно-медицинской экспертизы.  Например, при решении вопроса о возможности образования колото-резаного ранения при «самонатыкании» определяющее значение может иметь величина углов, под которыми была согнута рука в различных суставах и расположение частей руки относительно окружающих предметов.

Существенна может быть и оценка временных интервалов.  Изменение времени с 1-2 минут до 3-5 минут может кардинально изменить   квалификацию действий. Известно, что при сдавлении шеи петлей смерть наступает спустя 2-3 минуты от начала сдавления. Значит повреждения, причиненные в этот промежуток времени являются прижизненными и могут оказать влияние на исход, тогда как повреждения, нанесенные спустя 4-5 минут могут трактоваться как посмертные. В подобных случаях именно показания свидетелей или обвиняемого о времени причинения повреждений являются определяющим критерием, поскольку собственно медицинские признаки зачастую  не позволяют разделить повреждения, полученные незадолго до смерти и в агональном периоде, от повреждений, причиненных в первые минуты после наступления смерти.

Подобных примеров можно приводить множество, однако невозможно охватить все разнообразие ситуаций, в которых анализ  казалось бы незначительных деталей условий  образования повреждений  может кардинально изменить исход дела. В полной мере оценить роль условий образования повреждений и указать на  значение тех или иных деталей может лишь квалифицированный специалист.

Формулирование вопросов, выносимых на разрешение государственной судебно-медицинской экспертизы.

В ряде случаев формулировка вопроса заранее предопределяет ответ на него. Экспертам хорошо известна истина «каков вопрос, таков ответ».

В качестве примера можно привести один из частых вопросов, фигурирующих как в постановлениях следователей, так и в вопросах защиты: «Могли ли имевшиеся телесные повреждения образоваться при падении с высоты собственного роста?». Ответ на этот вопрос во многом предопределяет исход процесса и, как правило, он однозначно отрицательный. Однако незначительное изменение формулировки способно изменить однозначность ответа. Например, такая формулировка, как «Могли ли повреждения, приведшие к смерти, образоваться при падении с высоты собственного роста?» способна изменить ответ эксперта на прямо противоположный, в особенности, при некоторых черепно-мозговых травмах. Более подробно о детализации механизма образования повреждений будет  изложено в соответствующем  разделе.

Консультирование по вопросам представления государственным экспертам дополнительных материалов, способных подкрепить версию защиты

Сложившаяся практика  назначения и проведения судебно-медицинских экспертиз показывает, что в большинстве случаев при экспертизе трупа  в представлении дополнительных материалов  «нет необходимости». В то же время, не редки случаи, когда при  решении таких важных вопросов как вопрос о причине смерти или  об условиях образовании повреждений,  предоставление доступных дополнительных материалов   может  оказать существенное влияние на суть выводов эксперта. Например, предоставление на экспертизу медицинских документов, отражающих состояние здоровья пострадавшего до получения им повреждений,  может иметь  немаловажное значение при оценке роли предшествовавших   заболеваний в генезе смерти.

При судебно-медицинской экспертизе живых лиц значение подобных документов еще выше. Изучение их может  кардинально изменить, и нередко изменяло, выводы о тяжести вреда здоровью, а иногда позволяло усомниться и в самом наличии повреждений. В полной мере оценить значение того или иного документа  и прогнозировать его роль в формировании выводов экспертизы  может только достаточно квалифицированный специалист.

Кроме того, в практике достаточно часто встречаются случаи, когда пострадавший до или после получения повреждений наблюдался в различных медицинских учреждениях, причем нередко одновременно. Выявить указания на это зачастую  можно лишь при тщательном изучении одного из документов.

Отсутствие запросов подобных документов государственными экспертами и невнимание к этим документов следственных работников может быть обусловлено их чрезвычайно большой загруженностью, недостаточным опытом, а иногда и отсутствием информации о наличии таких документов.

Каждому, кто неоднократно знакомился с выводами судебно-медицинской экспертизы,  известна частая  формулировка ответа на вопрос о  положении, в котором пострадавшему были нанесены повреждения: «Любое в котором … были доступны…» и т.д. Эта формулировка может быть справедлива, поскольку медицинские данные, полученные при исследовании трупа, а тем более при экспертизе живого лица,  нередко не позволяют высказаться более подробно.  В то же время, оценка этих данных в совокупности, например,  с фотографиями места происшествия, на которых могут быть видны следы крови,  может способствовать формулированию   значительно более детальных выводов.

Примеров из практики, указывающих на необходимость использования медицинских познаний при решении вопросов об объектах экспертизы можно привести гораздо больше. Но даже указанных случаев довольно для того, что понять важность экспертного сопровождения на этом этапе следствия.

Консультирование  по вопросам выбора экспертного учреждения и конкретных специалистов, которым может быть поручено производство экспертизы

Судебная медицина – это не только медицинская дисциплина или отрасль здравоохранения. Это еще и обширная сфера деятельности, знание которой может быть и  нельзя в полной мере отнести к собственно медицинским познаниям, но информация о которой может быть полезна как при выборе учреждения, так и конкретного специалиста. Хотя формально судебно-медицинские учреждения  - бюро судебно-медицинской экспертизы – не различаются, уровень оснащенности тех или иных подразделений, квалификация специалистов в соответствующих  отделениях  бюро  могут существенно разниться. Кроме того, ряд специалистов, работающих в бюро судебно-медицинской экспертизы или на кафедрах судебной медицины медицинских ВУЗов, помимо специальности в целом,  имеют более глубокие познания в отдельных разделах  судебной медицины. Учет сферы научных интересов при  выборе специалиста, которому поручается проведение экспертизы, является немаловажным моментом, влияющим на полноту и компетентность Заключения. 

Главная

Для специалистов

Для врачей

Экспертное сопровождение

Нормативные

документы

Слухи